История здания

 

В связи с судебной реформой 1864 года в России было учреждено ведомство мирового суда. Избираемые городскими думами мировые судьи должны были разбирать мелкие уголовные преступления и тяжбы, склоняя по возможности стороны к примирению и полюбовному решению дел. Недовольные приговором мирового судьи могли обжаловать его в местный съезд мировых судей. В личный состав столичного съезда входили, наряду с 12 почетными судьями, 26 участковых судей. Столичный Мировой съезд, находившийся в то время в доме княгини Е.М.Волконской на углу Графского переулка и набережной реки Фонтанки, нуждался в подходящем помещении. Для этого и некоторых других городских учреждений Китнер составил в 1883 году проект нового здания на месте ветхого пожарного дома на Мещанской (ныне Гражданской) улице, 26, на участке, выходившем узкой полосой на набережную Екатерининского (ныне Грибоедова) канала, 75.
 

Закладка здания произошла в июле 1884 года, и завершили его постройку в конце 1885 года. Новый трехэтажный дом имел три световых двора. В нем помещались, кроме столичного Мирового съезда, кабинеты для участкового мирового судьи, аукционная камера, сиротский суд и два городских начальных училища.  Залы для судопроизводства — в два света — находились вдали от уличного шума в центральном дворовом корпусе, расположенном параллельно Мещанской улице, и освещались с двух сторон окнами, выходившими в световые дворы. Школьные помещения устроили со стороны Екатерининского канала. Главный оштукатуренный фасад по Мещанской улице зодчий спроектировал с чертами неоренессанса и неоклассицизма. Элементы декора поэтажно не повторялись. Первый этаж имел рустовку и окна с замковыми камнями, лепными кронштейнами и гирляндами. Проемы второго этажа были обработаны профилями и расположенными над ними панно. Выше на главном фасаде выделялись обрамления из стилизованных пилястр и лепные панно. Более пышно оформлялись боковые ризалиты на одну ось. Окна первого этажа (первоначально здесь предполагались двери) были акцентированы фигурными профилями и большими лепными кронштейнами, а проемы второго — колоннами и треугольными фронтонами.  Арочные обрамления окон третьего этажа имели картуши с гербами Петербурга. Ризалиты завершались высокими фигурными аттиками. Средний вход с Мещанской улицы вел в помещения Мирового съезда. По его оси размещался вестибюль с лестницей, соединенной с аванзалом перед залами судопроизводства. Парадно решенная лестница создавала необходимую для учреждения строгую представительность. Фасад здания со стороны канала Китнер оформил более лаконично с использованием руста и профилей.
Архитектор стремился к экономии. При постройке самые дешевые цены заявили: на земляные работы (за вывозку земли и поставку песка) — купец П.Елецкий; за поставку тосненской извести и отборную бутовую плиту — купец А.Благодарен; за красный кирпич — товарищество обработки строительных материалов и кирпичный завод В. Зубинского; за плотничные работы — купец Никаноров; за кладку кирпича — купец И.Романов. К существенным сбережениям относилась статья об отоплении из-за замены водяного — духовым с увлажнением. Китнер выбрал лучшую из существовавших систем — систему Г.С.Войницкого с автоматическим увлажнением, используемую для общественных учреждений.  В санитарно-техническом устройстве впервые применялся метод сжигания твердых нечистот.

Здание Мирового съезда отличалось прогрессивными конструктивными особенностями. Междуэтажное перекрытие над просторным аванзалом, несущее большую нагрузку от архива на третьем этаже, сконструировали из железных прогонов и балок, открытых снизу и поддерживающих бетонный пол, что обеспечивало пожарную безопасность. В архивных помещениях устроили также бетонные потолки на подпружных арках и бетонные перегородки. Это было одним из ранних примеров использования железобетона в гражданском строительстве. В интерьерах здания господствовало стремление к простоте. Больше всего внимания уделялось оформлению залов судебных заседаний и аванзала для публики. Но и здесь Китнер ограничился открытыми деревянными потолками, отделанными в соответствии с характером помещений. В описании этого дома в журнале «Зодчий» за 1886 год он приводил веские доводы о рациональности таких потолков по сравнению с оштукатуренными. В частности, он писал: «С эстетической стороны открытые потолки представляют преимущество, что в больших и высоких помещениях глаз наш не утомляется гладким белым полем, как в штукатурном потолке, где для уничтожения однообразности надо прибегать к различным тягам и лепным украшениям, которые обходятся очень дорого <…> В открытых потолках пересечением балок по двум направлениям можно составить легкие и красивые кессоны, которые можно покрыть трафаретной живописью, при сравнительно небольшой затрате».